Выборы

Категория: Случай

Вечер не предсказывал ничего увлекательного. Политреклама в преддверии важнейших выборов страны забивала сотку каналов кабельного телевидения, все мало-мальско достойные внимания киноленты и передачи. По «Спорту» спорту возлюбленный «Даромгард» очень многообразно пялили, пердолили и насаживали в различных хоккейных позах новенькие лиги из «Вьюрги». Чувство было, что многочисленную армию болельщиков гомска прямо через экран без всякой смазки с новыми элементами садомазо — клюшками и другими элементами экипировки во все отверстия горстка негодяев отснашивала с завидной периодичностью. Во рту горьковатый привкус поражнения явственно напоминал вкус спермы, снутри все горело, а выхода закипавшим в крови волнениям не наблюдалось.

Пиво уже невесело и обреченно теплилось на телеке, возжелал чего-нибудь покрепче. При выходе из комнаты тормознул перед красноватым сигналом домофона:

— Да?

— Избирательная комиссия, откройте, пожалуйста,- произнесла трубка дамским голосом.

Обычно торговых агентов, различных сектантов и наркоманов отсылаем на…,даже припугиваем собакой, а здесь из 2-ух зол безотрадного и скучноватого вечера захотелось избрать наименьшее:

— Входите.

Этих самых «зол» и взаправду было две, ближе была миловидная, румяная с мороза женщинка малость забальзаковского возраста в аккуратной приталенной дубленке со специальной сумкой и фирменным партийным шарфиком на шейке. Мой пес гавкнул для порядку, вдруг поднял голову, шумно втянул воздух, и-…завилял хвостом(здрасти, дорогие мои???)

— Разрешите пройти, собачка не кусается ? – смело шагнула приметной даже под дубленкой грудью 1-ая, смотря прямо в глаза.

— Проходите, собачка у нас маламут, а не каннибал…- смято пошутил я,..а в очах первой леди избирательной комиссии горели, нет, сверкали в бесовском спектре немного увлажненные неоценимые изумруды голодной дамы.

— Мы желали бы задать несколько вопросов и заполнить анкету,- тоже довольно настойчиво произнесла 2-ая,- но в блеске глаз практически пожирающей меня первой внешний облик еще не просматривался.

В этот момент пес энергично и бесцеремонно двинулся носом вперед, приподняв округленные полы одежды первой и ткнулся «куда надо», учуяв своим собачьим нюхом то, о чем пока не было сказано не буковкы. Его деяния, плюс мимолетная загадка в очах первой дамы включили

невидимые механизмы, потеплело, разлилось вокруг пупа, ниже, внутренние стороны бедер сладострастно затрепетали в предвкушении мягенькой ласковой покладистой женской плоти.

— У вас собака не маламут, а сексуалный маньяк! Что Вы дам в коридоре держите?! Мы и так уже довольно промерзли! – улыбнулась 1-ая, проявив симпатичнейшие ямочки на щеках и пытаясь несильно оттолкнуть припавшего пса.

— Проходите, раздевайтесь, на кухню пожалуйста…- а в голове лихорадочно запилило- что? где? куда? двое?…,но через секунду, пока дамы снимали верхнюю одежку и сапоги, прихорашивались перед зеркалом,- еще разок вкользь пройдясь взором по их аппетитным формочкам, пазл сложился, и-

— Вам для наполнения анкеты МАНДАТ нужен?

— Естественно, естественно,- защебетали, и здесь приоткрылась 2-ая, у нее на голова «кукуруза», как у опального премьера братской республики завернута, выдергивает шпильку-чеку, коса с соответствующим шумом, всколыхнув воздух, падает вниз , а мне показалось, что этой волной воздуха полы моего халатика на манер платьица Мерлин Монро приподнялись, в особенности впереди. Мама добросовестная, толстенная косица ниже задницы, пардон, попы, под буклированным свитро-платьем ясно прорисовывались полосы обтягивающего белья. (..за эту бы косицу, да в собачьей позиции, натягивать-подергивать т.н. бразды правления…расслабленно, брат, расслабленно…)

— Проходите на кухню, на данный момент принесу паспорт и запру собачку,- произнес я и с большим трудом протолкнул заупиравшегося кобеля в комнату, где из секретера достал документ.

Дамы краем глаза глянули на разбросанные на диванчике подушки, хаотичное пиво и снековый комбикорм – и опять блеснули догадливостью:

— Наши проиграли?

— Влетели…

— Ну, влетели — не залетели, в другой раз!

— Другой раз через полгода будет, болельщикам куда энергию-то выплескивать?!

— Участвуйте в выборной компании, нам активные необходимы!

Первой на кухню прошла 2-ая, с косицей, и села с дугой стороны стола, 2-ая в длиннополой юбке и цветастым платком-шалью поставила сумку на табуретку и стала выгружать какие-то бумаги, немного наклоняясь.

Подойдя сзади, плотно прижался к ней, левую руку положил на талию и немного наддал всем телом обозначив достаточно напрягшегося дружка на ее зрелой попке. Правой положил паспорт на кухонный стол, на оборотном движении положил тоже эту руку на талию и наддал еще разок, развевая миф о случайности происходящего. Меня ожидали! Она на вид неудобным движением уронила на пол ручку и с видимой медлительностью наклонилась прогнувшись малость в спине. Попка от наклона оттопырилась, значительно запрессовав зазудевшего сходу члена. В последней нижней точке она на секунду застыла, а я повстречался взором со 2-ой женщиной, раскрывшей для вида мой паспорт. Она пристально следила за согнувшейся «раком» напарницей, за моими руками на ее талии, за плотным контактом таких дальних еще друг от друга людей! На секунду она приоткрыла пухлые губы и скользнула по ним языком. Моя «партнерша» выпрямилась, малость отстранилась и посмотрела с вопросом вполоборота. Под нависшей шалью основательно провел по ее груди и передвинулся к плите, разжигая чайник. Ушами, затылком лицезрел безгласный разговор дамочек, и очень чувственный.

— Трахин Сергей Иванович?,- поинтересовалась 2-ая, помоложе, смотря поверх паспорта.

— ТраКин, там нечетко прописано, некие путают. А вас как звать?

— Ирина..Ира Геннадьевна ***- представилась старшая.

— Виктория Алексеевна*** — с подчеркнутым официозом произнесла 2-ая.

— Чай-кофе …

Остроумные девицы интенсивно продолжили фразу известной песни:

— …потанцуем, водка-пиво полежим. Соловья баснями не подкармливают…

— Сообразил, и сам желал коньячку с расстройства за поражение, ну и вы, гласите, подмерзли. Грудинку уважаю, а вы?

— От неплохой грудинки не откажемся, посодействовать надрезать?,- спросила Виктория Алексеевна.

— В холодильнике. Чайник ставить?

— Да мы еще не уходим. Вашим туалетом можно пользоваться, Сергей Иванович? — спросила Ирина.

— Естественно, именуйте меня Иваном, Ваней, я по святцам Иоанн, мне так больше нравится.

Ирина пошла в туалетную комнату, Виктория Алексеевна достала брикет грудинки и стала деловито его строгать. Я на секунду задумался – как завладеть посподручнее этим чудом природы, попа сочно нависает, грудь распирает все мое воображение…Здесь клацнул замок ручки и по коридору к нам проследовал пес Рокфор, с его ростом и массой открыть дверь — плевое дело. По-деловому он подошел к Виктории Алексеевне и стал бодать ее головой, требуя кусочек. Спасибо, Собака!!! Присев на корточки, обширно раздвинув ноги, так что навыкате стали боксеры с набрякшим содержимым, погладил зверька:

— Что все-таки ты позоришь меня, как будто тебя не подкармливают, иди на место! — указал ему на дверь.

Виктория Алексеевна оборотилась, понимающе обозрела меня, опустилась на колени напротив:

— Может, он тоже грудинки желает?

— Мне одному не достаточно! Иди на место!- вновь жестом показал на дверь. Пес обиженно (как побитая собака!) заковылял в коридор.

Виктория Алексеевна была поближе чем на вытянутую руку в соблазнительной сексапильной позе меж моих раздвинутых ног.

— Ой, у Вас пол с обогревом…- произнесла она.

— Именуй меня Ваней. Да у нас очень тепло, даже горячо. Снимай платьице.

Узкая ухмылка скользнула по ее губам. Неторопливо, с достоинством, с насаждением, она приподнялась на коленях и за подол потянула платьице ввысь. Последней из ворота со стуком вывалилась коса, и от этого стука член сходу вырос более чем на 2 сантиметра. Еще на ней оставались плотные зимние колготки дэн на 70,сиреневая водолазочка.

— Вот это у тебя коса — хвост!- протянул я руку и немного сжал косицу.

— Вот это у тебя коса — хвост!- в тон мне произнесла Виктория Алексеевна и положила мне руку на пульсирующий член, ловко, одним неуловимым движением переведя его из-под плотной лямки ввысь.

— Поцелуй его!

Она наклонилась, перейдя в молитвенную позу, и, весело вытянув губки, стала умильно целовать член в его мелкие губы, не запамятывая с каждым поцелуем просачиваться меж малеханьких лепестков языком и ласково-требовательно сжимать его в левой руке.

Левша!!! (не только лишь подковать блоху может!!!), хотя в сексе это непринципиально. Правая ее рука робко приобняла колено. Зуд в органе приметно прибавил оборотов. Минута-полторы таковой ласки показались блаженством вечности. Пожалуй, в первый раз ощутил, как вязкий секрет смазки поднялся по стволу и начал увлажнение и смазку окружающей природы. Вкус Виктории не очень приглянулся — она подняла голову:

— Ты гласил, что любишь грудинку? А мне субпродукты предлагаешь.

В некий момент запамятовал, что в квартире еще Ирина есть, всего-то отошла на 3 минуты, ну и коньяк простаивает. Шум воды за стеной закончился, мы поднялись с колен, член нагло торчал меж полами халатика. Ирина открыла дверь, стремительно прошла в прихожую и что-то запихнула видимо, в верхнюю одежку. Прошла к нам, и я увидел отсутствие гамашей. Наш вид ее приметно порадовал, она с приметным одобрением произнесла:

— Вижу, Вы уже раззнакомились. Но без меня наполнение АНКЕТ будет считаться недействитеьным!

— Документы мои вы лицезрели. Предъявите ваши, — с нарочитой суровостью произнес я.

Ирина медлительно, с вызовом, сняла собственный платок, пиджак, расстегнула пуговки на цветастой кофте. Секундное замешательство. Отводит руку, прибыльно обнажив распирающие чашечки булки, снимает кофту с одной, а позже с другой руки. Там кружевное светлое белье с темными окантовками без всяких признаков ваты и поролона завершается для рассматривания линией юбки. (Наверное, бодик…) Подходит, с суровым видом берет меня за конец на манер рукопожатия.

— Будем знакомы…

Позже садится к столу, кинув ворох одежки на свободную табуретку.

Принимая формат игры, Виктория Алексеевна сдирает с себя водолазку. Гладкий блестящий типа атласного лифчик тоже заполнен содержимым под завязку, на чашечках явственно проступили бугорки сосков. Задористо шлепает торчка:

— Привет, привет…- и, бросив водолазку в ком Ирой одежки, садится по другую сторону стола.

Достаю рюмки и бутылку, приближаюсь к столу и начинаю наливать. Фаллос на правах владельца довольно массивно высится над столом, приковывая пожирающие взоры обеих дам.

— По нашим данным, избирателей в этой квартире несколько…- не отрывая взора от качающегося ВАНИ, гласит Ирина.

— К моей непомерной радости, обязан поменять сейчас троих. – (утрировал, естественно, но супруга и впрямь на дежурстве, ну а отпрыск – в Чернослучье, с девками, наверное.) Поднял рюмку

— За знакомство! – чокнулись, все выпили до дна, заели нехитрой закуской. Сел на табуретку во главе стола. Член поменял угол наклона, отчаянно пытаясь заглянуть на происходящее. Малиновая головка бурлила, пыхтела переполненной страстью.

— Ну, поведайте мне про вашего кандидата – подкинул новейшую теме разговора.

— Наш кандидат – большой предприниматель, сильный, мужественный, целеустремленный, где нужно — жесткий тиран, где надо- кипящий мармелад, сладкий, ласковый, благоуханный. Неутомимый труженик, весельчак- душа компании, мастер в почти всех профессиях и делах, надежда и опора многих дам. Мы, как члены избирательной компании, настаиваем, что-бы Вы, Сергей Иванович, обусловились с выбором и начали Наго — СОВАТЬ прямо на данный момент! – конкретно так, с расстановочкой, окончила фразу Ира Геннадьевна.

Я сполз с табуретки к ее ногам, протянул руки, взялся за пояс юбки, потянул вниз. Она приподняла зад, пропуская ткань, одну за другой освободила тонкие для ее возраста ноги и развела их в стороны, приглашая на куник. Нижняя часть боди, искружавленная в форме шорт, замечательно обтягивала не молодое, но очень аппетитное тело. Проведя руками по внутренней поверхности бедер, ощутил волнообразное движение под кожей и вставшие «дыбом» следы эпиляции, расстегнул крючок на промежности и отбросил высшую часть. Лобок, зона бикини ну и вообщем вся пизда были чисто выбриты. (Наго — СУЙ!!! – Зазвенело у меня в затылке и в яичках. Успела умыться – запах еле уловим, — подумалось),наклонился и провел языком по набухшим приоткрывшимся губам, приподнял капюшон клитора.

— Еще,еще – с хрипотцой выдохнула Ирина, с шорохом сжимая материю у себя на груди – очень и интенсиво.

Провел раз-два-три-четыре-пять и просочился в дырочку чуть успел там немножко пошевелить как Ирка схватила меня за уши и энергично стала насаживаться на мой нос, приговаривая:

— ваня-ваня-ваня-ваня-ваня-ванечка …особенного наслаждения от чувства горошины клитора на переносице и огромных половых губ, достававших до щек, не испытал, стал отталкивать ее, попробовал выкрутиться, но Ирина вцепилась в уши когтями, до боли, до крови, и свое:

— ваня-ваня-ваня-ваня-ваня-ванечка – и здесь очень вздрогнула всем телом.

— Мадам, Вы чуть ли не сломали мне нос.

— Сломаем 1-го, выдвинем другого! Тем паче, он уже сам выдвинулся!- храбро и нагло заявила Ирина.

— На выборах много вопросов нужно решать по месту,- произнес я и перелег на спину, развязав пояс. Резинка боксеров, заведенная под мошонку Викторией Алексеевной, отбросила дружка на животик.

— Иди-ка сюда, дорогуша,- протянул к ней руку, Ирка с готовностью вскочила, перескочила меня опустилась на колени, приподняла зад и рукою вправила член горячую и мокроватую вагину, другой делая упор мне на грудь. Секунду поощущала и с размаху насадилась на ВАНЮ, не то охнув, не то квакнув при всем этом. Волна сладкой радости за ВАНЮ, наконец оказавшимся в собственной стихии с гордо выправленными плечами разбилась об волнорез боли раздавленных яиц. Ира пронизывающе поглядела в глаза, приложила палец к моим губам, и затанцевала необычный танец, меняя ритм и амплитуду, то приподнимаясь практически до неба и по миллиметру, по миллиметру вбирая в себя вибрирующий ствол, то наклонялась при фрикциях в различные стороны, позволяя мне просачиваться в самые далекие уголки женской сущности, то опустившись до максимума, совершала движения тазом вперед-назад массируя отросток по всей длине. Особенном вкусом давило нёбо безвестность, неведение, что вытворит она в последующую секунду. Я стал похож на гору, на островерхий вулкан, на столб ,как будто лежал не на спине, а был врыт, вколочен в породу и любая следущая ласка и фрикция только полировала наскальные картинки набухшин вен. Ирина на этот раз кончать не спешила, трясла дойками при движениях, закатывала глаза и все повторяла:

— ваня-ваня-ваня-ваня-ваня-ваня-ванечка…

Войдя в состояние равновесия, поглядел на Викторию. Она во всю следила за нами, разглаживая собственный и без того гладкий лифчик, не совершенно, естественно, с 2-мя большими пупырями.

— Виктория Алексеевна, налейте рюмочку за здравие нашего кандидата,- однообразно произнес избиратель.

Ирина была уверена в скором выстреле с моей стороны, застыла и вопросительно поглядела:

— Разве Вам неубедительны резоны избирательной комиссии?

— Комиссия не бывает из 1-го человека.

Виктория налила три рюмки, одну передала сидящей на мне Ирине, вторую мне, чокнулась с наездницей, позже обе со мной, замахнула коньяк и стремительно кинула в рот закуску, скупым взором ждя последующих указаний.

Медлительно влив в спиртное, покатал его во рту, и картинно вытянув руки заорал священным шепотом:

— Грудинки, грудинки, — сразу подкинув верхнюю даму пару раз для продолжения танца. «Пластинка» немедля завелась, страсть танца вспыхнула с новейшей силой. Виктория опустилась на колени, в мгновение сбросила с себя лифчик и покрыла мое лицо маняще пахнущей грудью, с азарту пребольно пристукнув меня головой о кафельный пол(..а-а-а-а, сучка, еще одна садо-маза, ей не поебаться, а помучить мужчины нужно).А грудь была хороша…Я вцепился в их 2-мя руками и потерялся в ложбинке благоухания. Целовал, лизал, сосал совсем хаотично, попадавшиеся в этой бурной ласке соски покусывал, прижимал языком и оттягивал как это было может быть, выстреливая позже как из рогатки. Виктория по достоинству оценила приемчик, отрадно негромко смеялась и вздыхала, больше покрываясь пятнами и ероша волосы на моей голове. В некий момент ее глаза стали совершенно сумасшедшие , обширно раскрытым ртом она накинулась на мой рот, как будто желала проглотить меня, и несвязно бормоча межу вздохами:

— Лупи меня,лупи…- через пелену кайфа недоходило, но опытнейшая Дама услышала. Гулкая плюха порвала шуршащюю тишину, Виктория Алексеевна дернулась от удара ладонью по жопе наотмашь, ее лицо пронзила гримаса нечеловеческого наслаждения, она выпрямилась и с закрытыми очами стала покачиваться как опьяненная из стороны в сторону.